«Ville» и «cité» : город и град
В примечании к четвёртой главе первой книги трактата «Об общественном договоре» Жан-Жак Руссо производит интересное различение между терминами «ville» и «cité»:
Истинное значение этого слова [«cité»] почти полностью стерлось у современных людей: большинство принимает «город» (ville) за Cité, а «мещанина» (bourgeois) — за Citoyen. Они не понимают, что дома образуют город (ville), но только граждане создают град (cité). Эта ошибка в своё время дорого обошлась карфагенянам. Я нигде не читал, чтобы титул Cives когда-либо давался подданным какого-либо монарха — ни в древности, например, македонянам, ни ныне англичанам, хотя те ближе всех подошли к свободе. Только французы с лёгкостью присваивают себе имя citoyens, не имея при этом никакого подлинного представления о его смысле, как можно убедиться по их словарям. Иначе, присваивая это звание, они совершали бы преступление против величия: в их устах это слово означает добродетель, но не право. Боден, желая говорить о наших гражданах и мещанах, допустил грубую ошибку, смешав одних с другими. Господин д'Аламбер в своей статье «Женева» этой путаницы избежал, точно различив четыре сословия (а если считать также просто иностранцев — даже пять), существующие в нашем городе, и лишь два из них входят в состав республики. Ни один другой французский автор, насколько мне известно, не понял истинного значения слова citoyen.
Руссо противопоставляет «ville» как совокупность зданий и материальную оболочку города и «cité» — как политическое сообщество, основанное на участии.
Интересно, что у Руссо здесь удивительно тонкая языковая интуиция. Французское слово ville происходит от латинского uilla — загородной усадьбы, поместья. Позднеантичные и раннесредневековые поселения, возникавшие вокруг таких вилл, по метонимии стали именоваться тем же словом. За словом ville кроется город прежде всего в своем материальном, а не социальном смысле.
Слово же cité восходит к латинскому civitas, которое подробно анализирует Эмиль Бенвенист во втором томе «Вопросов общей лингвистики», в статье «Две лингвистические модели города». В своих проивзедениях Бенвенист гениально связывал проблематики социальных наук и наук о языке (вспомним хотя бы его двухтомник Le Vocabulaire des institutions indo-européennes, изданный при участии Пьера Бурдье). В этой статье Бенвенист предлагает избавиться от традиционной модели языка как “зеркала” общества, исследуя не просто значения отдельных слов, а их морфологические связи.
Бенвенист противопоставляет "латинскую" и "греческую" лингвистические модели гражданства. В древнегреческом языке слово polites (гражданин) образовано от polis (город): слово “гражданин” морфологически производно от “города”. В латинском же всё наоборот: civitas — это производное от civis (гражданин), при помощи типичного латинского суффикса -tas (аналогичного французскому -té). Таким образом, в латинской модели город как политическая форма вторичен по отношению к сообществу граждан — не город создаёт граждан, а граждане создают город.
Более того, Бенвенист отмечает и другой факт, вносящий коррективы в наше понимание слова civis как гражданина: слово civis часто употреблялось с притяжательными местоимениями — civis meus (мой согражданин), cives nostri (наши сограждане). Это указывает своеобразный взаимный характер латинского понимания гражданство – быть civis значит вступать в отношения с другими людьми. Отсюда он предлагает более точный перевод civis не как «гражданин», а как «согражданин» (concitoyen).
---
Стоит заметить, что не все и всегда так тонко чувствовали и разделяли эти понятия.
Так, в средние века, эти слова были абсолютно синонимичны и взаимозаменяемыми.
Так на монетах 14-го века Англии писали "Сивитас Лондон", а на монетах Шотландии - "Вилла Эдинбург":
