Разрывая громом небеса от песен, спартанская фаланга шла на бой. Хоровому пению спартиаты обучались также усердно, как лаконичной риторике и владению оружием - "Хорошая музыка действует на душу не меньше, чем оружие" - гласила спартанская мудрость. Причем, на души не только фалангистов, но также и на противника. Так, например, персы, услышав пение эллинов при Марафоне, содрогнулись и часть огромной армии Дария пустилась в бегство. Правда, отдавая должное, в той армии спартанцев не было, но это лишь один из множеств ярчайших случаев психологической атаки эллинов.
Спартанцы, отправляясь в поход, брали с собою огонь из Спарты, чтобы сжигать тела павших Пламенем Родины и приносить жертвы Богам на родном огне. Царь всегда был во главе строя, а рядом с ним шел победитель последних Олимпийских игр. Существует легенда, по которой спартанца пытались подкупить за большую сумму, дабы тот поддался на соревнованиях, но он отказался и на следующий день победил, "Какая тебе польза от твоей победы, что ты ради нее отказался от возможности стать богатым человеком?" - спросили его, "В сражении я пойду рядом с царем впереди войска", - гордо ответил победитель. Считалось, что победителей Игр почитали так же, как и Богов.
Еще спартанцы презирали стрелков из лука. Они предпочитали вести схватку в качестве тяжеловооруженных пехотинцев, находясь в сомкнутом ряду. Все остальные способы ведения боя считались ими малодушными. Плутарх приводит слова спартанца, смертельно раненного стрелой. Он вовсе не напуган приближающейся смертью. Но он переживает из-за того, что погибает от руки "женоподобного" лучника, не успев совершить ничего героического.
